|
Я всё вижу — солдат, пороховой дым…
Кэртис задумался — видимо, погрузился в глубины памяти.
— Я был там, — наконец пробормотал он. — Почему я был там? — Он взглянул на Майю. — Это вы привели меня туда! Я ничего не знал, я был просто наблюдателем от Конгресса. Вы сказали мне, что мы сумеем остановить эту бойню!
Она отвела глаза, пытаясь вспомнить, понять.
— Я думала, что нам удастся… что есть способ… Погодите! Мы же были там не одни. — Она повернулась и сердито воззрилась на меня. — Вы тоже находились там, но покинули нас. Почему вы нас бросили?
Ее слова заставили меня вспомнить виденное прежде, и я рассказал то, что видел тогда, описав всех присутствовавших на совете: старейшин различных племён, себя самого, Чарлин.
Я объяснил, что один из старейшин был всем сердцем на стороне Майи, но считал, что время ещё не пришло, что племена ещё не обрели нужного видения. Поведал и о другом вожде, буквально кипевшем гневом при виде злодеяний белых солдат.
— Я не мог остаться, — сказал я и, в качестве объяснения, изложил историю моего общения с францисканцами. — Я не мог преодолеть стремления бежать. Я должен был спастись. Мне жаль, что так вышло.
Майя глубоко задумалась; я коснулся её руки:
— Старейшины знали, что это не сработает, да и Чарлин подтвердила, что мы ещё не вспомнили мудрость предков.
— Тогда почему один из вождей остался с нами? — спросила она.
— Он не хотел, чтобы вы умирали одни.
— Мне совсем не хотелось умирать! — воскликнул Кэртис, сверля глазами Майю. — Это вы ввели меня в заблуждение!
— Мне очень жаль, — проговорила она. — Я не помню, в чём заключалась наша ошибка.
— Зато, я знаю, — отрезал он, — Вы полагали, что можете остановить войну уже одним тем, что хотите её остановить.
Она долго смотрела на него, потом на меня.
— Он прав, — произнесла она, наконец. — Во время визуализации мы видели, что солдаты должны остановить свою агрессию, но у нас не было отчётливой картины того, как это должно произойти.
Это не сработало потому, что мы не располагали всей информацией. |
