|
горизонтом, поэтому, начало изучать другие, менее известные религии и духовные воззрения.
Впервые восточные религии были поняты многими и подкрепили то, что говорила людям интуиция: духовное восприятие — явление внутреннее, а прикосновение к знанию навсегда изменяет человека, его ощущение себя, его цели.
Как писания иудейских каббалистов, так и труды христианских мистиков Запада, таких, как Майстер Эккехарт и Тейяр де Шарден, предлагали умам другие захватывающие описания более высокой духовности.
В то же время, информация, поступавшая от других естественных наук — социологии, психиатрии, психологии, антропологии, а также от современной физики, — проливала новый свет на природу человеческого сознания и творчества.
Эта концентрация мысли, вместе с перспективой, предложенной Востоком, постепенно стала вырастать в то, что позже было названо Движением человеческого потенциала: всё больше индивидуумов считали, что в настоящее время люди реализуют лишь незначительную часть своего обширного физического, психологического и духовного потенциала.
Я видел, как на протяжении нескольких десятилетий эта информация и порождаемый ею духовный опыт ширились, копились и, наконец, достигли критической массы.
Результатом этого стал подлинный скачок в сознании, позволивший нам начать формулировать новое представление о том, для чего живёт человек, включив в него и воспоминание о Девяти откровениях.
В то же самое время, когда складывалось это новое представление, вырастая из глубин человеческого мира, передаваясь от одного индивидуального сознания другому, многие другие представители нового поколения начали отступать, внезапно встревоженные нарастающей в культуре нестабильностью, предвещавшей, казалось, появление новой парадигмы.
В течение долгих столетий установки старого мировоззрения поддерживали чётко определённый, даже жёсткий порядок человеческой жизни.
Все роли были точно расписаны, и каждый знал своё место: например, мужчины — на работе, женщины и дети — дома, семья — нерушимое ядро, этика труда одна и та же повсюду.
От каждого гражданина ожидалось, что он найдёт себе место в экономике, оценит важность наличия семьи и детей и будет знать, что цель его жизни состоит в том, чтобы хорошо жить самому и создавать ещё более материально обеспеченный мир для следующего поколения.
Потом наступили шестидесятые годы с их волной вопросов анализа, критики, и непоколебимые дотоле устои начали рушиться. |
