|
Однако сам Сен-Жермен доверительно сообщал, что действительно умеет лечить камни и научился этому в Индии.
Как бы случайно проговорившись, Сен-Жермен любил ввернуть словцо о каких-нибудь давно прошедших событиях, в которых якобы принимал участие. Когда какого зашла речь о Франциске Первом, он привел всех в великое смущение, обмолвившись, что часто беседовал с покойным Франсуа.
«Мы были друзьями, — снисходительно отзывался он, например, о Христе. — Это был лучший человек, какого я знал на земле, но большой идеалист. Я всегда предсказывал ему, что он плохо кончит».
Подобные фразы он ронял на ходу, с рассеянным видом, словно по забывчивости. Одни считали это чудачеством, другие относились серьезнее. Тем более что загадочный граф прославился как живописец, создавший светящиеся в темноте картины; его великолепные стихи были полны недосказанностей и тревожили потаенным смыслом; сочиненные им сонаты и арии вызывали зависть профессиональных музыкантов. А в довершение всего оказалось, что очаровавший общество скрипач-виртуоз Джован-нини был не кто иной, как проказник граф! Всем сразу стало понятно, почему Джованнини выступал в маске. А чудеса, которые показывал Сен-Жермен королю в своей алхимической лаборатории в замке Шамбор? Людовик сам вынул из тигля золотой слиток.
Оказавшись среди своих, Сен-Жермен считал нужным немного приподнять завесу таинственности. Масонским лидерам, которые открыли ему доступ к казне, он «признавался»: «Эти глупые парижане воображают, что мне пятьсот лет. И я даже укреплял их в этой мысли, так как вижу, что им это безумно нравится. Но если говорить серьезно, то я на самом деле намного старше, чем выгляжу». И те верили, что Сен-Жермен и вправду многому научился на Востоке. И если у него нет эликсира бессмертия, то он знает зато тайну целебных трав. «Чай Сен-Жермена», который пьет по утрам король, оказывает благотворное действие. В сущности, не приходится особенно удивляться, что к услугам столь разностороннего человека было все золото масонских лож. |
