|
Даже Нострадамусовых Наполорояа и Гислера.
Знаменитый астролог, между прочим, предсказал конец света на год, в котором страстная пятница придется на день святого Георгия (23 апреля), светлое воскресенье — святого доарка (25 апреля) и праздник тела Христова — святого Иоанна (24 июля).
Подобное совпадение за истекшие 400 лет случалось многократно, потому что его математическая вероятность достаточно высока, а о конечном результате, к обще-му счастью, можно судить воочию.
рурный расцвет астрологии и вообще «тайных наук» приходится на роковой XIII век, век альбигойских войн, провала крестовых походов, учреждения инквизиции и повального ведовства. Последующие столетия, несмотря на костры, лишь укрепили высокий, хоть и не в меру опасный статус адептов «Черного Искусства». В университетах Парижа, Падуи и других прославленных своими философскими школами городов кафедры астрологии считались чуть ли не важнейшими и студенты в переполненных аудиториях познавали секреты построения генитур.
Не было в Европе двора, где бы не подвизался свой астролог, окруженный боязливым вниманием вельмож и пользовавшийся почти неограниченным доверием сюзерена. Недаром и в литературе, и в памяти поколений имя Екатерины Медичи неотделимо от братьев Козимо и Лоренцо Руд-Жери и Мишеля Нотр-Дам. Последний был приглашен королевой-матерью в качестве врача Карла Девятого — главного героя Варфоломеевской ночи. Поскольку читатель превосходно осведомлен об имевших тогда место событиях, по крайней мере знает о них из увлекательных романов Дюма-отца, Проспера Мериме и Генриха Манна, мне остается лишь дать необходимые комментарии. Это тем более уместно, что сам Алек-СанДР Дюма уподобил историю гвоздю, на который можно повесть все, что угодно. Великий романист имел на это право. Природное добродушие и поразительное жизнелюбие позволяли ему ко многому относиться без должного пиетета. Особенно к магии, в которую создатель «Королевы Марго» не верил ни на грош. Зато верила сама королева. Рискуя принизить романтический облик этой высокоученой и прелестной женщины, которой несчастный Ла Моль завещал свой череп, о чем упоминает в «Красном и черном» любящий достоверность Стендаль, я все же рискну привести свидетельство мемуариста.
«Королева Маргарита в молодости отличалась красотой, несмотря на то, что у нее были слегка отвисшие щеки и несколько длинное лицо. |
