|
Верить и не служить? Для языческого сознания это было непостижимо. Тем более что сама церковь ухитрилась воскресить исконные, зачастую крайне диковинные обычаи. Ссылаясь на Беккера, Леманн приводит характерный пример: «Священни в полном облачении кладет на находящиеся на алтаре пылающие уголья железный 6oлт несколько раз перед тем окропленный святой водой, затем поет песнь, которую пели три отрока в огненной пади, дает обвиняемому в рот просфору,
его и молится, чтобы бог открыл или его вину, если раскаленное железо, вложенное в его руку сожжет его, или же его невинность, если он останется невредим. Обвиняемый должен сделать десять шагов с железным болтом в руке, затем священник завязывает руку и запечатывает узел. Три дня спустя осматривали руку, которая должна была быть здорова и без всяких повреждений. В противном случае обвиняемый считался уличенным в своей вине». Нечто подобное практикуется и в наше время в самых глухих уголках Африки, где лесные колдуны находят с помощью «огненной меты» виновников разного рода прегрешений. Порой для этого используют безвредные порошки, объявляемые, однако, смертельным ядом. Воображаемая отрава, случается, действительно убивает запирающегося ослушника. Такие испытания основываются на беспрекословной вере человека в колдовство и, как следствие, физиологическом воздействии этой веры. Закабаляя сознание и волю жертв, они одновременно повышают престиж мага. Наряду с испытанием огнем церковь использовала и магические свойства противоположной стихии, обращаясь опять-таки к обрядам язычества. Древние кельты проверяли водой «законность» ребенка. В сомнительных случаях они сажали голенького младенца на Щит и пускали по течению. Если ребенок ухитрялся не потонуть, его объявляли законным, в противном случае роженица рисковала прослыть шлюхой. Похожие испытания, основанные на чистой Случайности и лишенные даже намека на физиологическую или еще какую-либо целесообразность, стали особенно широко практиковаться в эпоху бурной облавы на ведьм. |
