|
Но, кажется, Леон Чирино решил держать меня в своём доме. Он вновь и вновь повторял, что Фрида Герцог умерла на холме прямо за его домом.
— Я видела, как Мерседес Перальта стала прозрачной, — перебила я его.
— Ты это тоже видел?
Он взглянул на меня так, словно не ожидал, что я задам ему вопрос. Но в следующий момент он рассмеялся, — она хотела ошеломить тебя, — сказал он, наливаясь гордостью, — она безупречный медиум, — слегка улыбаясь, он прикрыл утомлённые глаза, по-видимому, смакуя какое-то бесценное видение.
А потом он мягко вытолкнул меня на улицу и без слов закрыл за мной дверь.
На секунду я опешила и остановилась у дверей Леона Чирино. Я знала, что потеряла счёт времени в течение сеанса, но всё же не ожидала, что ночь прошла и что ночью шёл дождь. Однако уже рассвело, а на тротуаре блестели лужи.
Где-то далеко закричал попугай. Я огляделась. Через дорогу, словно тень, под эвкалиптом у цементных ступеней, ведущих на холм, стояла Мерседес Перальта. Я подбежала к ней.
Предвидя мои вопросы, она коснулась моих губ пальцами, затем низко согнулась и подняла небольшую свежесломанную ветвь, лежавшую на земле. Она была мокрой от ночного дождя. Донья Мерседес встряхнула её; аромат эвкалипта, заключённый в сотне капель, обрушился на мою голову.
— Нам лучше уйти, — сказала она, но повела меня не домой, а на холм.
В воздухе стоял запах гниющего ковыля. Вокруг нас не было ни души.
Лачуги на холме выглядели брошенными. От широких ступеней, как от ствола, ветвилось множество тропинок. Мы свернули на одну из них и вскоре остановились перед жёлтым домиком, покрытым листами рифлёной жести.
Передняя дверь открывалась прямо в спальню. Узкая опрятная постель стояла в середине комнаты. На стульях стояли экзотические горшки с лохматыми папоротниками. Под потолком висели бамбуковые клетки с канарейками. На кованых крюках, вбитых в стены, болтались брюки, жакеты и накрахмаленные рубашки.
Из-за ярко окрашенной занавески, которую я сперва ошибочно приняла за настенное украшение, вышел мужчина.
— Эфраин Сандоваль! — воскликнула я, горя желанием узнать, что делает здесь человек, в лавке которого я покупаю свои блокноты и карандаши. |
